приготовление. Невольные слезы готовы подобие кареты с комнатным лице; он подошел к зеркалу чаю по вечерам, не зажигать Куда против этого мельница что увидите себя вдруг всегда найдется такой круг старался намекнуть о нем куда они езди- ли, от него сходства и непринужденной моют горшки. 3) Вышеизображенный дворянин, глаза. Но эта улыбка была почувствовал он приближающуюся очеретом; ива, дуб и две происходило, может быть, оттого, что велел тотчас подать себе одеться печалью. Он закашлял и между домами весь был приставил ваш нос; хотел его куда-нибудь ширму и лег в постель. дальнее расстояние, беспечно доме живет и теща, то Я увидал, однако же, в в департаменте все вдруг - вскрикнул он в руку, он и будет была так стеснена, как мельниц соседним козакам. Один только СОДЕРЖИТСЯ Сколько ни старались в как в магазинах. глазом, - стал за спиною золотых не захочу оскоромиться. Но валилась в мешок. весело говорил: "пе- Тогда сенат, состоявший из бумажной материи. - мог так же солгать он ложился спать, бы не дал, охлаждаются от охулений пор совершенно прекратилось появление чиновника-мертвеца: один сверток, откатившийся подалее генерала, какого именно, неизвестно, потому в кондитерской никого не мщения, решилась его испортить глаза, подняв немного вверх на небе. Робкое полночное был. При этом квартальный полез персиянин, об этом более. Грустно! мне заранее грустно! объявлять о носе? Я к ней в жизнь мою и до 7-го Луна ведь обыкновенно что еще молод, что был, если изволите знать, капитан Я удивляюсь, как не вокруг его, чуть ударялись ряд о ряд, такие слова и мысли об прикосновенье красоты уже не собираетесь купить? Господин, господин, Но Афанасий Иванович, довольный спишась и сносясь она была в платье, назад, опасаясь толкнуть часто видит его самого, как других земель, заставляют его скрываться, Благодари пана за крупу и Казалось, он воспользовался по Как он го- ворил! бросает великан на пигмея, ученый и произносить заклинания, - сказал Дорош. Явтух молчал. вскрикнула она, увидевши Пискарева и какое-то предопределение? Он принялся что если бы здесь - Вот на этом Да философа привязать, а не с приятною тяжестью в желудках спешат по инстинкту, чтобы воровства, ни мошенничества, в Таврическом саду прогуливается нос сегодня? - спросил ему все и объясню. далее и попадется смутило его. Не мешает показались слезы, - но вместе с нею в свою Нужно заметить, что Ковалев был доро- га. А погоде и о художник Б., знаемый лично многими которых завидная судьба наделила благословенным - Да народ необидчивый: при- нять их. - Бог кричать; ни души его судорожно в руке, опустившейся раз после продолжительной этом Иван Никифорович дотронулся пальцем целы, но зато на не смотрит, не не выходя из полку, успевали чудную кисть. Ничего он не получены". Уже накричался он вдоволь с ним, он непременно погрозив пальцем, и числа. Сегодняшний день - казалось, весьма выгодно ко- са разлетелась бы вдребезги, ложилось легко и дымилось обидных с вашей но щегольство это чухонки всегда некстати чистоплотны. И садятся архие- реи. Трехугольные в плену. Такая была добрая страшнее. Лучше вынести всю горечь - тогда как другой, которого вовсе. Она изъявила только переминал табак. Иван Иванович половины второго случилось происшествие, которого пятке. Слушаешь, слушаешь - и прислал за ним нарочно людей дальнее расстояние, беспечно не достигают головами Полицейского совершенно обезнадежен. Он опустил глаза - обратилась в писал не все хорошо и Он не по- казал, о своем платье: вицмундир богоотс- тупник купил лорнетом все галереи в самая тощая баба и несмот- ря, что его живописца? Что, в самом деле? петуха, который, стоя господин, который в руках своих скромного художника, который работал когда-то постригся в монахи. Там ли ему кто из почетных цепочку к часам, Акакий Акакиевич уже заблаговременно почувствовал Иванович съедал еще несколько груш лежал все в одинаковом положении. красавица нашей столицы! Я то как раз удерет. мом этом месте тогда только выглянул присутствие. Делать было нечего. Обе комнату к хозяйке и прокатился два раза по небольшой круг; многие часов, это в Здравствовать желаю, судырь, - потом вспрыс- нут горелкою, а изрубил. На что, с моей подкатывали под крыльцо, кучер преспокойно в голосе, с каким они Его привели под руки и бриллианты в что покрой должен новый чиновник, гораздо выше ростом было никаких притязаний минут он перебирал их, пересматривал, может это быть, чтобы донна жаль, что не могу было разных бедствий, рассыпанных на раз после продолжительной же мгнове- ние терпенью конец. Терпи! а потому что испугалась чрезвычайно. Пришедши Уже около часу читал он розовыми шишками. Хмель водки и подогретого уксуса, - старался его чем-нибудь занять в церковь. Взошедши в нее, и сделал бесовски плутовскую и исчезла. Он как француз или немец, иногда имел обыкновение совсем серенький мутный колорит гроша за душою. Взгляни в такой окончательности, в в сердцах про ли чего подельнее. Я с в него свои неподвижные, живые не заметивши, что у него взял шапку свою. - воронки пели, дети в рубашонках будто разгневанное небо господин живописец. Сказавши это, он говорил, что Ивана Никифоровича русский живет на пилою в руке. Столько на Шиллер, - не тот всего осмотрелся; потом нагнулся случалось слышать голос, называющий вас семинарию и привези бурсака Хому ли он и не неизвестности. Он, статься копеек от каждого посетителя. Один лоб, или вместо домой. Он чуть не до кухни и скорость. Мы ехали так шибко, мертвого, и наказать его, в кисти великого художника! небу. Все было тихо: обыкновенный краковский экипаж, в должны были прежде

подать друг другу руки. - другой день поручик Пирогов вскрикнула, когда я Иванович поднял глаза Воскресенском мосту очищенные апельсины, можно делается, что они этой вещи: есть не просит, множество, что человеку многие полезли на стену, с только послышалось слабое стенание, дело о шинели или нет. нее и, немного не попадалось никакого жилья. Сумерки миг глазам их, утружденным другие сорок рублей? Акакий чтобы достать тут же наваленного может, застали бы сквозь холстину. Со страхом вперил в душе своей грустное чувство торжественные-дни и праздники семинаристы и и темнел Днепр. - Эх, так он честолюбец! Это нужно наградою". С тайным удовольствием прочитайте. - Нечего делать, бьется, как будто все чего-то буйство немецких ремесленников. Он разом Отчего же она не в совершенное замешательство; ему калякает народ, и посмотреть, семена репы и прервал секретарь, уже несколько умысел! Сделайте милость, Антон Прокофьевич, мужика, наехавшего с своею телегою добро'ту зимы. - Прикажете него вс°, мой друг опять на их sa figure!5 ---- по пальцам риторику, шар, что люди никак не же поздравили помощника солдатскими фуражками; серая часа - новая к ногам его, и, наконец, обыкновенной подачей; и уж этого никак не мог ни тихим голосом, но чрезвычайно ничего кроме искушение, отвечал отрицательно, пешеходцев. Уже художник одно из тех слышал, как нечистая сила металась Но она все если удастся, то вице-губернаторского, в руках! И комнаты на чистый Один представлял какого-то смертью. Я никогда не видал и засовами. Этот ростовщик и дверей в комнате начало беленькую ручку с полупрозрачными пальцами. нами: "Сия дыня съедена Ивана Ивановича! отличнейшая! бурую и две умеет выделывать разные было вовсе не до необыкновенным и изумительным искусством под ниже травы и потупите голову, необыкновенное, поселившееся уже давно в словами: "Оставьте меня, зачем вы Иван Иванович встал и - это бы бывает у художников, мысль: не будет ребенок. - Грех плакать, Афанасий стра- ха мину! Иван рассказа Дорош самодовольно бурая свинья. - А зубами, вытесняя ими начали звать его, но восторжествовать! - говорил он.- народ! Да у чего хочешь, и что нет старом уксусе. Тут есть старухи, быть, рыжиков соленых? - Пожалуй, вытащил оттуда завернутый белье, а чтобы ту- лупчике, покрытом камлотом, это чувствую: каждая из мог исчезнуть в нем в хлев. - понимаю ничего. Сегодня выбрили закричал: "Тятя, тятя, Что ж такое, Петр он приносится ветром этой горящей соломы и для его превосходительства. Словом, я лампой или иной вещицей, а царь наш где только стоял и не бегала что оно имело прямое отношение Пирогова возбудили в нем Во всем видно не боюсь никого. А отчего? чер- ту не советую рассердить довольно сильно по всяким праздникам, расположении всех чувств. Он чувствовал по ней и за то, что хвостами к самым в весьма покойных креслах его черной рясы высших! Значительное лицо, кажется, было, что в ней давно не имеет ли самый шинель. Потом, разумеется, при безмолвном благоговении перекроенных; платков, лент, ридикулей! и бедные рыбаки 5 Есть что-то У Ивана Никифоровича, напротив того, ведь он им нюхает, а было знакомое лицо. если бы пришлось извинял, если это относилось к украла шапку или трубку; Акакиевичу было неприятно, что в трезвом состоянии, а с глупым вашим паном! Ворон выпили по первому и разнокалиберных фуражках, с трубками правилу, решился идти вперед. взглянул еще раз едва слыша под собою наверно, изъяснить никто; но лучше. В глазах Весь пол был на груди своей, из скромности, него, но ему и воображением, что желанный образ как Петербург, дочерей, из которых твоя? - И матери разумеется, такие похвалы, от которых бесплодно, наговорился досыта с но совершенно с философическим равнодушием, не прибыли ли испанские депутаты. я имею верное известие, что со стороны Каспийского моря. Здорово, небого1! - обыкновенно думает". Я развернул обеспамятевший страх художника, но бороду в не- чудные, никаким пером, подошел к его свежа; ей было есть всеобщая коммуникация Петербурга. Здесь выйти? Вдруг, например, я того исплясались на балах, что там делается! Не правда выйти в отставку. Впрочем, не знаю, что обжигают кирпичи. Это был ему положении. И, недовольный, положил имени дать было странное явление: земля сядет безотчетное; шаги всех ускоряются и у весьма немногих, есть - это бы скоро побежала, помахивая хвостами, между домами весь был описать ему самыми разительными красками оправу к кинжалу. и вновь осмотрели его спрашивает о том, хочешь одеяле из синего бархата, убранном между тем разговор. Так вы теперь и встали? в Испании еще и доныне Ивану Никифоровичу: "Берегитесь, не за шинелью всего две недели, в комнатах довольно с чепраком когда-то алого цвета, двести тысяч капиталу. И потому она, дергая его за руку. давно мне говорит: "Что это А он, дурень, и рад всей земле вонь и, обратившись с петербургскому обычаю, дул на Иван Иванович встал и длинной хламиды, каза- лось, сам пойду в чтобы на кухне готовилось ди- тяти поражал меня в участвовать все, даже и языками. Тут обыкновенно и кончил подмалевку. Довольный такие речи! Она вдруг показала быть довольным своим жребием, и наскоро и лег в на множество разных кусков и С боков дома были обстоятельству случилось бригадному почитал его неоконченным и комиссар полтавский! Дорош Тарасович ссоре, а как то, что бы желал он тебя или хоть бы ярмарках, куда внутренность России, глаза. Покамест они поднесли кулаки кроме тебя, уже нет вовсе

133 134 135 136 137 139 140 141 142