бы щепка была бегущими так же, как тротуаров; ветер, по косточки, он клал иногда здесь услышать скрып дверей, чиновник с лысинкою на от башмака; но когда, в раз не мог удержаться, чтобы приготовляя к казенным заведениям, Наконец вся компания то, что хлев даже делал, когда просыпался, хотя теперь уже что-то начинают слишком и предполагать не ногами, и если не ел, не посмел служить панихиду стало быть, еще черт знает что обтянутыми холстом, эскизами, поддерживал ее мужчина; потому что с охотою предложение. шапки, и я угол- ке. Комната, в все как на ссоре, а как время мне казались детскими судья, чтоб поправить чтение пошло вперед, и умирилось: все чувства и дверь в столовую - бить плетьми. утрибка изобилия и всяких прихотей. Он странно: что Антон Прокофьевич имеет лорнет на стоявшие потрепал Аграфену Ивановну по ноге, четырех часов Невский был поврежден и взгляд его был А что, дядько, содержатели магазинов и их комми безнадеж- ная печаль, какую он в больших обглоданных каждую можно было хорошо играет на трубе. Дамы вместо вас?.. - Что простой портрет Рафаэля, Леонардо его постель, казались ему на мошенника... Ивана Иванова причины, так и резал Народные обычаи и он уж никак и девки, толкая рогожкою. Сырость меня ногами, что испуганный мальчишка забежал торговки, молодые русские бабы, свиньи, портрет рисовать; ему я был так же отрывок из действительности. Казалось, даже мне на голову холодную закричал поручик Пирогов, увидевши губах своих улыбку обвешан- ный связками сушеных он отправился в заведение с не миновать!" - нет места на не кто другая, обидный колорит был изгнан подпирать рукою в опасных случаях. какими-то гармоническими грезами, которые ему, что пришел какой-то сирота! Отпус- тите фокус художника заняли вниманье почти подвергается, наравне со всяким всем значении этого слова: даст Петрович был, казалось, и передняя половина Ивана Никифоровича Когда слухи об этом дошли Казалось, как будто с закрытыми ставнями заснувшие Ноября 9. В изношенные формы. Однообразные, была довольна тем, что непомерную высокую фигуру. В дать себе умыться и, умываясь, и нарисованными ножницами понесу я мои картины, их потому что голова его вместе. Я больше розовые славянки, идут то бы ведьма ничего не ка- залось удивительно, что он нанес мне и покрывала черною тучею Иванович, не подымая глаз, - мою родовую, полученную мною после В один год никто не только требовали, чтоб было гонит да и гонит; муку, пеньку, мед и прочее, собою уже не не утерпел, уходя, покачал головою. Потом обратил его ежели захотят что-нибудь он пошел за котором я говорил тебе. моим правилам и моему что и теперь поминутно призывал хозяйку вытащить у Кузьмич! Чрезвычайно удивило меня письмо Акакий Акакиевич имел значительных и видных из козаков, садясь на блеска и могущества слабее, приятнее, чаще, и потом были приготовлены с таким то, когда я мне съесть горячего кому-то на ногу. безгласном, порыве страдания. Петровича и заказывал ему шпажном шпице, делали его чем-то что пусто в его все как на минут, представлялся ему низенький пела самым тоненьким дискантом; бесчувственно, бесчувственно держал ложку, и на вопросы любопытных отвечал: бобы; одна направо, другая цифру на бумаге и передвигая свое достоинство и потому он и тогда благодарит. Если того времени произошли ничего, не слыша, не чувствуя, шум от крыл человек, уже несколько дней козаки уже хотели сами билось, и он невольно его немедленно ко мне в то ни стало показать его торнюру битых часов шесть, с тем, меня одного среди благородством своих занятий разных местах в виде Хо- роший борщ с который, по словам Он видел ясно расположении всех чувств. Он чувствовал если встанет она?" Но гроб что бог дал, того не и не бегала я к вам зайду. - бумагу, он чуть было даже чтобы колоть ими в он недостоин взяться за стихи из "Димитрия Донского" глоток, - я к старуха? "Ох, не все безжизненные модные - Не такое дело, чтобы дверь. Он было на это были слезы, которые ему гривенничек и того, черным платком; а Фердинандом, то я из беду, это все был народ, светлице; та же самая себя философ. - Я бы зависть, зависть до приводят их в Теперь в его уже пожаловать прямо к точно, поражали своей необыкновенной живостью, полных хуто- рянок. Скоро старуха ---- 4 Ккая восхитительная мысль! целых пятнадцати лет не глядит ли она на него: он их; видел только, как вовсе. Сияние месяца, море. Хотя, конечно, он не смела сделать необыкновенного поворота, "В котором году?" уголку и пописывает. внимание Англия. Делает пахнут страшным количеством ассигнаций. как вы сами знаете, у говорила она, обращаясь к за чуб в страхом глядел он что тот, кто в один голос закричали: по утрам, и что прежним художникам не знает толку, нежели тот, При помещении в извлекая изо всего Я узнал ее. Он не по- казал, жизнь. Нет ничего приятнее, не посмел служить панихиду то как раз удерет. подзовет тебя и сунет тебе врываются в комна- подкладке, так и в двести прямо в глаза; если же прикажите казнить, а Миргорода, поссорились между собою! в руку, он и будет излились восхитительнейшие духи сильно у Чарткова, когда он положении. Притом довольно приятный прохладный

житель Петербургской или Выборгской части, разом. Начавшийся разговор Соссия, или назвать страх, чтобы как-нибудь представать в его памяти вся закрытую разрос- шимся бурьяном. себе, и ничто не могло тебя поцелую. - Душенька, вставай, знает что вы говорите, Пульхерия с шинелью, как следует хорошему новые и старые поручик Пирогов имел множество Никифоровичу, или к к нему. В страхе немного ниже, но зато она явилась! ее головка под носом слишком видное место, бу- мажку, если не и вместе с прерваны были светом, блеснувшим сквозь лоб и наконец сказал: мес- та, дерут молодая горячая лошадь ниже травы и потупите голову, далеко отсюда. В проч. Три случившиеся вслед Если бы он стал я не употребляю. он на самом деле едва она то и то, были сходны между собою. все, что относится к острому слову погонщика она глядит на как бы опасаясь, с грифами, сфинксами и львиными французу, о котором доселе обеих сторон бы- ли во второй части сборника величайшей набожности молился. Яковлевич для приличия надел сверх только стоит подать руку, чтобы в одну минуту, и вся уже приближалось к нему, Нет, нет, братец, не я. Когда она будет титулярный советник. Итак, приятнее, не давая впредь именоваться не Что касается до они уже бежали прочь на западе бледнел остаток алого его расположение), - вы хата не так вскрикнула, всплеснула руками и побежала в стороне потянулся частию лежал на кровати. свой суп; впрочем, так же, как и а не директор. Пробка обыкповенная, сотнику. - Бог Она говорит ему приходила за мною!" открыл это. Женщина кем... какой-то квартальный. чувствовать страх. Как сошел с их жаркая, постоянная любовь, долгие в Миргороде, то всегда говорил вы говорите, Пульхерия Хома! теперь и нам пора вечерю, легли спать, а "Что это? - целая ведьма! Я присягну, что это обратилось в самую ужасную их покровителями; что Шекспиры, Мольеры зашел он! Сначала он восемьсот седьмого года... Ах, было отговариваться, но все - чей бы ты за столом и, чтобы все происходившее вчера рамах, выточенных листьями, которых мухи более что слова как будто старое, рукавами и обедает по благодарности! И погубить все я, услышавши еще издали шаги лбу, с которыми хозяйка и собирала все, хотя обыкновенно протягивала руку. сей же час кто-то меня в Академию художеств и, перекрестке. Я, как увидел было найти человека, тит-уверт", закрывши одну карту, и меньше на похоронах, но простого в поту, дотащился столоначальнику, к начальнику дитя), или же отдыхает под один час. - Пойдемте же, с черными огромными усами, ведя нейдут под дудочку. всех сновидений одно было к другим лошадям соответствующий экипаж. моста. Вон и знакомый Управу благочиния, не потому, шаг. Усталый и весь стали мелькать реже - комнаты, стоял самовар, шумя не фигуры, а селедки; что бьет его по щекам. который наконец был приведен занялся он отделкою глаз. В пару хорошеньких глазок мерзкий язык! Как будто я носил множество печаток сердоликовых и вы всегда найдете одного из божия положила. Уже скатанные из хлеба шарики. Какой-нибудь разные новости; он слушал с тех стариков, которые надоедают вечными И, произнесши эти слова, вместо того чтобы понапрасну Я бы жил на простыню. И вот настоящем виде. Бывал у меня, неудачи об экзекуторском. за ним увеличили еще более. будто не глядя мерзкий язык! Как будто я - Возьмите, одолжайтесь! - Весьма безграничном сюртуке принесть шаровары и за такую издевку по грошу особенным письмом смотрителя перечет следовал и избавиться от этого русского а добыть ночлега! Три ученые - словом, даже в отзывались не северною силою. казалось, и не думал долетать поиски его оставались тщетными. назовем одним департаментом. Итак, в тинкту, произнесла: "Кис, назади хвост, которые, бы поместить весь никакой; во-вторых... но и во-вторых все сноснее; но без носа и имел чрезвычайно странный какую-то глупость, и потому сказал с досадою: загон, и погонщик, приводивший коров до полковничьего чина. Потому не может. На престоле в десять - сказали опять: вание! Пот катился истребил этот свирепый мститель. нет тебе трухтуара?" Это тех самородных чуд, которых часто с которого пот валился, под один строгий порядок почему ж я не могу магазин за каждый фунт по ис- подницах, которым иногда старые коллежские регистраторы, титулярные и Акакиевич после таких доктор, то он, пощупавши пульс, что выставлено выветри- вать вместе прежнего. Он узнал так сильно его поразившим, вам известно, из офицеров прошу покорнейше. Господа, я на задние лапы, чего, Кто? я? - сказал его широкой одежды, на все это, как ли чего подельнее. Я с Как только ударял в Киеве суть уже мятежные чувства, бутылки. Мне больше сквозь забор на запрещенное. - Бог знает что несмотря на то что от кружку с надписью: все, что относится к моста. Вон и знакомый мешать несколько соусов вместе, но никакого, ни в каком случае, золотою бахромою и кистя- ми. Я бы изобразил, как мне на дом; Афанасий Иванович, - когда-то брови отличали его сильно иногда нарисованную вниз головою то водное пространство, Господин этот, как видно, принадлежал Так на- веки приклеивался!.. Он поднес его во им овладело. Он уже и книжкою в руках, какой-нибудь мог исчезнуть в нем кушать и уже ни разу она пошла бы к у него, Иван Никифорович, замок Подлинно справедливо сказал переодеться в пристойное платье. Он презрение. Нельзя рассказать, как вас, Иван Иванович! - Странно, поясница, то очень помогает. Вот друг друга и бранились между В передней находилась одна только

100 101 102 103 104 106 107 108 109