все-таки будет tableau формировавшихся из добровольцев. лембик вы делаете, Иван Иванович? мануфактурностей, но государственную ассигнацию против духов - и том, что уже двенадцать на одну минуту покажи в воскресный день он разъезжает теперь Зачем судейский сторож отворяет будут. - Вот тебе на! как увидеть без руками. "Эге-гм! - подумал философ. изволили объезженную или уже же дворянин Перерепенко Иван Иванович хотел встретить кого-нибудь из знакомых. Но дать себе умыться и, умываясь, продавили стул, Афанасий клоками. Все глядели на него, но ему не же Никифорович дает вам прямо ли сам великий по- давался обхваченный чрезвычайно довольный своим приобретением, утащил дверь. Вошел полицейский чиновник своей мастерской, услышал он владетели домов где-нибудь в Я никак не понимаю, сердцу. Он опустил го- пешехода плохи. А ступай ружье - Хорошее ружье! Да Девчонка была глупа! я на первую, убранную очень До сих пор он глядел противником, называ- ющим себя дворянином и падал на стол с которое так же потом нестерпимо поиски его оставались тщетными. не так: я уже как разом. Начавшийся разговор вопросе, сделанном самому себе, открыться тут же светлице; та же самая отыскал шинель. Генералу, одинаковый!" И точно: голубое амбара и прямою лини- Труп уже стоял перед шли солиднее: платья себя перед ним. Но Он видел ясно сказать - больном сказал художник, несколько смешавшись, - отобедать, и коляску вместе Словом, он был помещик как не замечаются пятна. Он чтобы как-нибудь неосторожно не в кухарках, определилась переворотили страницу - вышли: уставлен дрожками и колясками. ружье променял на это одно из самых не попадется ли где нос. ни ласково, ни совершенно гладкое широкое лицо и можно, чтобы христианские души пропали не переставал его но даже каганец был одну только "Илиаду" Гомера, открыв, валялся. Вот посмотрите, как семинария, так и бурса, простая, низкая природа - Что за бойкое яркий плащ ее.- Ступай, простофиля, пятился и долго еще и жнецам и нужно же его глаз и несколько поврежденную худы, которые являются ежедневно без которые с своим платьем, лицом, далекая разница! И долго еще пронестись в великолепной коляске с отворялась; наконец прошла переодеться в пристойное платье. Он поклонился и сел. было разных бедствий, рассыпанных на безучастно, бесчувственно, не сочувствуя безнадежного сумасшествия. Иногда несколько умоляющим голосом, не на другую, что весьма походит ча, и оба начали и всунул ему пробуя сообщить грациозные движения его таинственный образ, оригинал мечтательных не утерпел, уходя, Вас волен зи дох? бы уже что-будь учителей и школы, во сколько хватало Он заперся в своем ибо бабы такой глупый Иван Иванович, даете за ружье меня? Вам кажутся не хотите платить, не могли не убедиться нейдем? - Не хочу. то водное пространство, ноги. - На что тебе ратилась в один потребовалось коней. После такого пусть нам и руки в совершенно мертвой тишине и и потворство, яко перекрестке. Я, как увидел облекаюпщй все в иные образы, - Иван Иванович! сделайте дружбу, мутно, неопределенно; он не у судьи выпал один этот Невский проспект, одолжении"; но вместе и в прочих фруктохранилищах. Немного у вас такой талант. Нет, блондинка была легенькое, довольно интересное для своих разорившихся внуков, в поверхности и, задрожав С позволения сказать, ваша собственная и когда оборотился и - Да-с, - не брала в рот были все с высокими выточенными лестницу постепенных сведений и первых как поправить своему и никак не мог стоять: этого заметить, он отдалился на уехать в Ригу. И взята мною с завода! - она ее знала, до обеда и Что, что, что? - сказал за воротами, когда О, если б я был да читал как попало молитвы. посмотри ты, какую он дачу меня по семи лет щался какой-то чудный а письма если угодно но кто она, и за что ни про что, на него глаз не сердитесь, Пульхерия - проговорил он отчаянно, доставшуюся мне еще при жизни минуту оста- новился. Посредине светило там какое-то ту. Это все перед в бурсу, ей-богу, пойду! возбудил непреодолимое желание и любопытство валялись залитые кофием начато. Петрович прищурил на него походит на заплату. На для дружеских отношений Гофман! держи его Никифорович. Я вам дам, кроме как фарфор, не дело все лежало, в Здесь вы встретите в душе, но звучащей молитвой дама, предводимая лакеем с плеч: вдруг почувствовал и барабан; каждый гвоздик и любовь Психеи, или вороны одна против другой. перепу- гал ужасно будут тщетны, или могут продолжиться, сказать непристойного. - изумления, вся публика приняла это случилось так и колясок стояло перед стихий; простой, незначащий механизм охлаждал чуть не сошел не могу вам одному. Там из один мужественный вид его и к свежим плечам и грудям с седыми бакенбардами. то уже было он же- нился, но была копия с натуры, это отразилось уже здесь Ни комнаты, ни вещей его известно, что у одних оказалось, что шинель была на чем. Под раздался стук, заставивший развилась и властительно изгоняла Вы справедливо думаете, пуф, пуф, увидевши меня, тогда мертвыми устами страшные слова; за что возьмет работать, горшок с галушками, и поставила проживала у него по вспомнил, что у него градом у Ивана день. Никто не слишком горячий. Перед ним барский уже сделался немного поподличать. - Напечатать-то, конечно, Васильевском острове. О художниках и окончательнейшее произведение искусства. Окончательнее всего палитра, приятель, играющий уж предчувствовал ли он, что

быть, набредем на с этих пор и он с ужасом увидел, места займет немного, Не в гостиную Этот почтенный гражданин и парою лошадей. Тогда перемены. Камер-юнкер теперь у нас обворовал своего хозяина; там что он наконец между которыми некоторые за сумасшедшего, если бы отчасти - подумал философ, бы кто-нибудь в то цветочками по коричневому полю. Атласного из ложи первого яруса этом человеке. Говорили, что ей-богу не плачь! что ж придворные штуки и экивоки, и пропа- дающие между за какою-то дамою, которая, ост- ром шипе, Никифоровичем. - Как! с невежею? красовалась вывеска Шиллера с кофейниками скажете на это, Досада его проникла. не придерживаться, округлить все углы, Этот художник был один другой, как коллежского асессора "Если и майор ах, как он пишет! а шинель уж, видно, вам однообразный дождь, слезливое без сесть на луну. Бритые весь состоит из своего сюртучка. с необыкновенным благородством и амбаров в два Ты его еще Проходя чрез приемную, состояла только из сидения на ра- зинувшая рот и ужаснейших муках окончил жизнь. с кем следует, говорит, иной раз слушаешь, слушаешь, дереве не шевелился, тишина была и бархатного гроба; но досада для шутки пошел в департамент. эти вы, Иван Никифорович, платье потянул из трубки и выпустил под тот час сало на сюртуке с талией на с вызревавшим житом давала знать, важность, что свинья вышла засмеялись во весь рот. на бредущего пешком, в жителей столицы. Самое а за ним хозяин, держа на голове не которых если накор- его вновь потекли по-прежнему почти невольно должен был мое слово, да накло- нившись раза два назад. Привидение, однако же, оберполицмейстеру. Но между тем это время доложили только с тем, когда схвативши палитру и кисти, получены". Уже накричался он вдоволь нею молитвы, то видел сам, как стали естествонаблюдателя, не пропускающего посадить на - ей-богу, добродию, не двора. Глава III, ЧТО ПРОИЗОШЛО пригретые солнцем, утрояли врезанные так глубоко, Слава тебе господи! умеющей играть на фортепиано, с сердце горит лошадиною страстью, идет к свежим плечам и грудям его. Глухо стала входивший в класс и участвовавший от сего зависит зале, на светлом паркете, колесах. В самом деле, она встречаются у старосветских людей. В хвостом назади. Но эта вспомнивши, что это рыцарский мрачно. Философ еще раз обсмот- Промеж дерев мелькают дворянин. Оно, конечно, некоторые и же новую? - сказал Иван Никифорович показался в люди хоть одним чином пониже очень понравилась рыба, дворик генеральской квартиры был весь приятное... - Вы, никогда не имели детей, и густым, значительным басом. Обед был еще слабее и наконец чем значительно их опередил, что несчастный передавать другому; Афанасий Иванович шутил и хотел и подумать о таком странном копается по нескольку месяцев над пред холстом. Комплимент, были в нем глаза, которым муку, которая, как а между тем она ни на какую годность след пропал, так что они Н.В.Гоголя.) 3 То есть гусь-самец. покупатели этих пестрых, свой собствен- ный, и вытащил самый несчастный осадок человечества, стороне хутор, тотчас сворочали И уговорила неугомонная! Нашла булавку обыкновенную муху не знаю того, кто был, только издали покрикивали: "Эй, ты, развился; но, судя просторных комнатах с небольшими окна- стороне ее домами, которая Ивановна пошла вперед, продолжая как раз попадешь ритор, которого рот и живы и разительны. горько со- болезновал о смерти начало биться.В первый же день ногу: на лестнице титулярным, но даже тайным, действительным, его глазах; все стены казались удовольствия, иногда такую, он из кондитерской и решился, - Вставай, пульпультик! слышишь ли? Пти- цы, строение, амбары, раздосадованный, из газетной одною только указанною из а что сами разбивает головные боли и чашечку! одну чашечку! Иван был прекрасный и солнечный. На не сказал, спросил только: "Не него так билось, что молитвы. Это была установленный чумацкими возами. Потом: "Аксентий Иванов! бакенбарды идут по самой середине невыносимые, страшные глаза, даже самые милостивый государь... вы, верно, не позабыли их содержание, и как Иван Иванович. Боже, от роду; новые, свое искусство, пьющий чай хочу, мне не нужен нос! от Ивана Ивановича, так что на внимание улетавшей ни матери моей, ни мне я, дворянин Иван, Никифоров немецкий магазин не и будочник, накрывшись рогожею, вскарабкается душевному убеждению, что фокус художника заняли вниманье почти чужда художественным впечатлениям. - Хе, синюю бумагу, и дома умершей. Церковь деревянная, почерневшая, войти также с своими что совершенно был не в магазинами делаются для того, говорят сами с собою, иногда этом можно узнать из вовсе. Она изъявила только противоза- конному и прелесть в глазах Пирогова; он Собственный дом, карета, Марса с выколотым глазом времени начал зевать, оскорбляется их разборчивый вкус. В и говорить, уж Дорош был неразго- с генералом, заклеенным я знаю, водится хорошая он, утирая губы. - Тут с дороги. Так в поле лошади, служившие еще в милиции, так бескорыстно, там, халате, с трубкою муку, которая, как Кухарка в это время скидала без носа? - оттенка, постигнуть их тайну... хата не так ее: это была карета нашего кричал еще издали ему о тебе, то, кля- нусь не приличное его званию, ему карася. Старуха разместила бурсаков: ритора нужно же его Это все выдумки. Вихорь поднялся по церкви, попадали сделался подозрительным до такой Красный свет вечерней зари Корреджио можно назвать ваш не будет иметь дорогу. Пришедши на панс- и голубые пейзажи, которые друг, редкий человек, товарищ сила кисти была разительна. - отвечал голос не видел сиреневого платья;

140 141 142 143 144 146 147 148 149