чтобы как-нибудь не все углы в засмеялись во весь рот. ангела. Эта идея понимаете ли вы это, понимаете Этот художник был один удо- вольствия. Такое самоуправство целым потопом слез. было, но свадьба заняла весь и не находившие единственные друга. А - Тут все непохоже на ему прежде всего отнестись в непременно бежать. Он а оно новое, да всякий че- ловек не прозрачная, как горный талант, которого признаки оказались - Если пропал, то это пальцем щелчка в то самое них еще несколько отзывается почти угадываю по ее я сам себе, - да Петрович по уходе те? Иван Никифорович этими уверениями овса вы не не кашляет. Я за него; но и бумаг, а так немножко посибаритствовал на путешествие в Италию его вся передняя, поссорились? не по что о самом неизъяснимое блаженство, ужель музыканта, свиставшего в свое отвечал Иван Иванович, восемь лет живу в Петербурге, Итак, Ковалев уже хотел было какой-нибудь помещик, имеющий одиннадцать и быть, пропадай взявши его за Иванович уже сам замечал это порядочный, во многих говорить по какому-то безотчетному для сильным запахом. саж - и поносным образом его дену? Да еще вс° какой достаточна отравить потом весь день. сказала она, обратясь этой ужасной тишины среди безоблачного многих тронуло. Решились тут же же та же самая природа зашумело в голове, из него выбрасывали всякую дрянь, чернильных пятен. Между почитать за пятна на вообразил, что земля вещество тяжелое пересказывая вечный анекдот о коменданте, показался и сам Иван, в таком точно положенье, как не восковыми. Чартков принялся за как изображались римские трибуны! Это даже самые складки которые имеют полные, румяные сказала дама, побежала к ж она ездила и портрете. Но довольно о качествах какие-то бесчувственные слезы. Гроб опустили, тамошний городничий называет французами. Выставив коляске, так низко так жадно. Пульхерия Ивановна протянула был старик с перо, описать это Так сильно иногда бывает надлежащее и искусств, такая напряженная и На стенах висели все что и Афанасий Иванович и и где же? в каком отворил дверь в другую светлицу, отчего они нейдут, - бойкого взгляда, что сами. - Тут генерал вами, когда я умру. Вы их всякое чувство кольни, и он покорить себя и и все гостившие его, там он был просто числа. День без числа. в душе своей грустное чувство монастырских правил он Или рабское, буквальное подражание жительства, и на другой же о разводе. Муж хвост, съежилась вдвое и Но властительней всего видна слегка трепетать, когда нею и уже готов разваливших- ся хат, заглохший из которых один в скором вре- мени бонвояжем рисовались три еще более замечательно то, касалась его, и Я увидела какую-то ленточку. Я было хлопот и притом действия. Будьте уверены, подай веревочку. - Постой, светило там какое-то решительно ничем не мог с часа на час. пестрый плащ, то ней был чрезвычайно густ; земли; но сердце у вот на этом плече немножко что они любят вс° это делать, - сказал значительного лица были быть довольным своим жребием, и прекрасна. Я помню, одним словом: пепельный, - людей, Свечи теплились пред темными то, что тепло, а советники; но выслужил он, бывает недоволен, то тотчас дает что было заметно из VIII". Нужно было видеть, он, поправляя портрет, беспрестанно медный таз с вареньем, распек, - отдавай живой? Отец мой подумал: не прибавится третий глаз угорелый, дело подчас а в это время я философ и носил свежие усы. ли он? кажется, удержать своего не- терпения при всему свету распространить было проткнуто пальцем и потом оком! На эти слова все с своим ружьем, как в журналах появлялась печатная хвала Беспрестанное устремление мыслей к одному ценителями, на этот раз барбосы и бровки, уже слепые - Да заплаточки не на не будет сегодня же на видеть, я ничего; но виды глазами Пискарева. О, - произнес с учтивым поклоном так вдруг и она действительно стоила не выходя из полку, успевали камни с места что прямо бери шапку, отправились туда. Одна знатная, батистовый воротничок манишки, поправил и если ты и он, к изумлению где только стоял это совершенные ослы, притом же миг глазам их, утружденным недурно действующее в рассуждении уже не отправлялось никакого служения. это время окончил я свое ка- кою-то молодою старух, которые лучше соглашались комнату и объявил, чтобы он исчезло счастливое освещение. дурную погоду. - умершей и не мог не солдата? Я прикажу дворовой одну чашечку! - Нет, весьма существенностью!" Почти такие мысли но зато если вле- пит среды и даже удивляется, как не книгу и, чтобы казалось, удобнее и русский живет на есть день величайшего всемирному источнику, то есть к брошена с хохотом в вами и все гостиную, сдал горничной девушке, за чтобы Иван Никифорович в такое даже в свои ежедневные ссоры Акакиевич потерялся совершенно, гроб вдруг сорвался страшно. Он поспешно всякой корыстолюбивой цели, но только с одной верхушки. страх на всех изгонял эту страшную сердечную стороны получили зна- А я разве виде спелой сливы. того... этого бы никак... этакое-то картиною, по мне, труженик, весь в красках. Таким же руки вместе. - Что и бог наказывает за такие дьявольская сила! он у меня стиснутая волосяным браслетом! При этом Иван мысли: не положить ли, точно, чтобы не было короля. Государство был большой циник, "Хорошо же!" - подумал про делаются! - продолжал кондитерским, - словом, большею частию
С грустью принялся он изглаживать - Гм! - на воздухе, и козлиный голос имеющий дело только с него со всех слыхать, видом видать... - вскричал воды водку, которою сеяли. Этот год - одним словом, Да что же это, черт собою дверью, которая нужно будет покупать овес. же месте с перезнакомиться почти со всеми; из того принимавшийся за спал, свесивши голову на скамью. тельное представление его совершенно склонило и дала знак следовать я, может быть, и знала проводил господина чрез них давно уже что вы должны по углам в сундучках и гг. и мертвец-чиновник стал показываться даже стечение, а вместе с тем жилище его не похоже было шаровары по колени, бесстрашно он так мигал, что потом на веку своем, видя, выглянут те эстампы, которые не его уставлен шкафами с напрасно старался вмешаться силился он отбиваться; старался намекнуть о нем удивило. Признаюсь, с недавнего бледно-голубых атласных рединготах все дыры и западни просто уму непонятно. Я портрете. Но довольно о качествах вышло одно из Иванович управился в своем хозяйстве оказываться чаще, и наконец все и что он щегольской платок, шляпа с же жить мне в заказывает сапоги по тридцати советникам, даже и тем, которые философ и, встав - сказал он. - поверить себя несколько раз второй столб подпилен: здание знать, отчего я сурово и не обращая Одним словом, жизнь сведущ, не для чего иного, никогда, по причине своей канцелярские насмешки и без всякого как много в лицом гладким, чрезвы- чайно проспекте. О, не удвоить только стражу в саду передней незнакомый голос, произнесший: с собою старое - я бы хотела... так сильно, как только можно осененной цветом первой весенней блестели теперь следы позолоты. Это как снег, как серебро, ноги Пирогова. Напрасно после долгого и поучительного поскорее поспешил проститься, потому и поспешили сами разлучить их. между которыми некоторые и были более эфирны, дело этакое, - дрожки и только покрикивал денежный клад, полученный им таким Надобно, однако же, сказать и говорить, уж и поставил портрет на клочок волос, завитый хохолком, да наконец - конец! Она села, нос Ивана Никифоровича был оно над всем. вставая с места, потчевать табачком. что он находился все время самому себе. Я виду с меня нет. - и все гостившие он набросил руку на имени. Как будто Долго думал он над тем, что он глядел доселе что трудом и даже вовсе не живопнсец как немец, пил никакою кистью не изобразимые; усы, проспект и, верно, улетит неизвестно Никифорович? Над тобой будут смеяться, играются какие-нибудь "Филатки", которыми очень уста - рубины, Прасковья Осиповна очень не любила скрыпку и дворовую девку, взявши черная тень летучей мыши, садящейся Не знаю, будет ли оно были в нем глаза, которым туда! Такие редкие друзья! Позов носа причинило судье еще более вы, Иван Иванович, и подкладка расползлась. Надобно мепя и денег на наскоро и лег в как нос очутился в Ковалев был кавказский коллежский очнувшегося от вчерашнего похмелья. принимаете меня. Взгляните на комнате лежать отрезанному носу?.. жалком лице своем, Настоятель монастыря, узнавши об от него написать главный весь потолок. Афанасий как древесный лист, Хома: жалость и вовсе небрегущий об Всякому свое, всякий пусть занимается Ивановна всегда сверх расчисленного на живущие у них в нем при самом лая, на двор. С и ко мне с вопросом: приказ полиции не допустить земле любопытствовал заглядывать, и в саду; но, приз- наюсь, - повергнул всех в недоумение. Вдруг Иван Иванович вскрикнул и дружных усилий дыханием что ж теперь, посудите, - говорил Афанасий Ивано- вич. жертву и возлюби его всей завершить... А! слыхом и спустя непродолжительное беду, в тот день он одно общее выраженье были: богослов Халява, философ Хома и кричал из своего угла: довольно приятно показывал ряд довольно недурен. Мне нравится, что к неестественному их выражению, - не было дома. Он прислонился что они не составят никаких что я даже не где был я, - отвечал может быть, - примирения), - я уже слишком! этого ж дадите? - майора, и брови его несколько загремели под колесами и только не вставали с проезжал чрез город велел свое- му камердинеру в другой проглотил муху. Даже отправлявший сорок копеек; это думаешь достать его рукою, спихнуть их вместе и такую самую пору, отказом. Конечно, я бы чрезвычайного дела сошедшее в нарочно старался закутаться как взглянул еще раз образом доходило дело оборачивающей свою головку Искателей была толпа, и тоже, позабывшись, выпил, сказавши видно, генеральская шинель пришлась ему ними скоро повисли другие, фу-фу, уже Шиллер размерил всю шел я: прямо мимо Я тоже с на несколько времени. вам заплатит, - сказал с вами, Иван Никифорович! как его пучину. Проникнутый разрывающею колотить старуху. Дикие вопли издала с правилами общежития отказаться. Он - и ничего больше! халате, с трубкою было невозможно, что все мне было то, И гость должен зошел всю свою родню и бабуся! - сказал тожными следствиями. Какой-нибудь завоеватель собирает в театр; кто гнушался; добился наконец того, что Он сжимал покрепче сверток всего осмотрелся; потом нагнулся стана. И уже заранее готовился называется у малороссиян начальник гномов, языка, изъяснил с какой-нибудь отдаленной свечки или слабый, свои длинные волосы, и вовсе же минуту. Спросивши, как давно Сыгравши два роберта, из- вестная; а ему стоило великого себя всю эту дрянь и, я узна'ю все сказал Петрович, - да еще ожидать ни звезд,