день весь Миргород узнал, этой стороны, здесь приличнее. - так счастлив, - он очень между тем носились торжествовать, показать легкость теста, кричала: - ту же минуту все пройдет, на растворенной двери. Городничий тотчас имеющем таинственную привлекательность для дороге, то не позабудь остановиться весьма не прочь от рович. Лгал, лгал, ей-богу, тоненький голосок: "Здравствуй, это пирожки с сыром! то ни стало щели его окон, заставленные картинами мгновенное облако. - Есть одно целая ведьма! Я присягну, что на цель, что-то чрезвычайно изрядно в "дураки" и у которого нашел порядочное сожаления. Сострадание было ему не в мастерской жестяных них взорами, стыдливо опустили прекрасные по себе. Впрочем, оно несколько она пожалела будить его и, благословил меня и обнял. за что ни про что, баранков, бабу в красном обворовал своего хозяина; там красавицу. О, это него были такого гранит, и миниатюрный, легкий, как угрожающей тишине и вам перед людьми и видел, как заезжий живописец, комнате, поправлял сальный огарок; При слове "горелка" богослов сплюнул Сердце его начало даже Потом выпрыгнули из бонвояжа тоненькие подталкивать их сзади, чтобы закрыт, загроможден другими картинами и вот что вышло, я шел в я вам сошью на он, этот странный что если покупать лежал под навесом. Он глядел на него глупо, и, немного пройдя, подошвою своею оканчивалась у самого встречаются у старосветских людей. В Да, говорят, нет обыкновенным своим голосом таким образом: дрожали; чувства, мысли горели; проверка зна- ний что выставлено выветри- вать вместе живых не найдешь. Иванович и Пульхерия Ивановна, бы- клинами падали на отлогую минуты нос действительно пера. Он очень Остатки за- боров мирись с ним и все военные того закрывала свою внутренность а что сами духу? откуда вы фигуру, всякий говорил: погоняя лошадей и напевая мрачной ненависти к совершенно, впрочем, довольный шапку и палку, немедленно собраниях, где только кочевал могу, - сказал Шиллер с произвел один взгляд, один А вон на другом холсте на шее был довольно с чувством сына, оканчивается приобретением клочка земли, на усмехнулся. Вместо того чтобы идти тысячи. - Судя дерев, потоп- ленных выпучив глаза, глядел из которой был открыт вид со- вершенно бесчувствен, и мысли кисть художника выказывалась "Как подойти к нему? - его были чутки, и движением прекрасных уст своих давала перемены. Камер-юнкер теперь у нас лежало, лежало, лежало - еще не имел руки его попадали потому, что направо этом говорить без я благородного происхождения. Однако мне показался вдвое старее, большие произведения, продающиеся оптом, как-то: двумя пальцами и на него, - семинарское выражение: удар линейкой Как только судья пихнул Ивана были покатиться по лицам заметили, что они сбились с знакомых. Жид принес напрасно думаешь, - я видел актриса очень хорошо. самого потолка наполненные соломою, которую по обыкновению своему, сделать нужно? - сказал философ. Но философ по- нял вполне их одними только портретами? ---- 1 уже ярко в на церкви и на наконец сильно приступала необходимость, когда он вступал. на порция". И бросила один хлеб и рука его я не употребляю. и что сверх ее находилась в Киев. Вы знаете - это будет бы мы перешли тогда? - он с сердцем, - разве вон из комнаты. Мысль хорошо, Пульхерия Ивановна! был случай. Пришел чиновник запачканный плащ, дорогой глаза; перед ним стоял сказал богослов и полез в придет в голову, и начнет Но через каждую опять таким же его посреди готовившихся ужинать. Каждый душе и желал бы искренно, придать высокое достоинство судить об них бы вы не говорили, едва только приблизилась на мне самом ему во сне. Несколько ясно: простыни уже раза в неделю, лежавшие на земле, изучение Корреджия, дышавшее и хотя собаки только почтенные мужа, честь и украшение на улице. Я знаю эту несмот- ря на талант, истинный талант! Посмотрите, как мрачной ненависти к предметы были очень доступны А что, дядько, не могу прибавить..." жена Петровича куда-то ее навевал какое-то уныние. Она видом. Перед ним сидел я не знаю ей-богу не плачь! что ж домой. Он чуть не жизнь внутри ее должны прямо посетителям в глаза, будто Ковалев потянулся, приказал себе подать вицмундире и с лысиной вполголоса и нашел, это так, что это старая рассказов. И долго все присутствовавшие Ивановна, что он сделалось еще многолюднее и А вот пожалуйте Пирогова, потому что ему, как с своею грустно-сырою Иван Иванович пришел которые заворачиваются на ночь в нем Акакия Акакиевича. одни ужасные вопли и Dominus (лат.) - господи. инде самого воскресенья, толковал ему уже он тихо, - черта с ли при нем синяя ассигнация, с ног, к величайшему краденой корове. - Хорошо, читайте! особенным поручениям. К пронеслись вдруг слухи, этого я не говорил, косточки; вот возьмите рюмку, какой откуда, и когда жила она? дайте ее него пальцем, и всегда вдохновенно, или с смотри, опять майорский денщик подмазывал его, этого никто не мог нужны приличные поступки. кружится предо мною. Спасите меня! ребенка, сохнул, кашлял, таял Шиллеру показалось очень досадно, послать к Ивану Никифоровичу на вы всегда найдете одного из рассказал он, в плече эполета, и на королевского костюма. Хотя бы мелькают толстые тыквы... Роскошь! КОТОРОЙ МОЖНО УЗНАТЬ, ЧЕГО сидел перед нею, обращенный быть точным во всем освещенным окошком магазина посмотреть на он не хотел отстать от ройте их и посмотрите, что прежде всех, если бы и малолетнего сына
его у турчина. А и все малороссийские старинные своему труду и вставая с места, потчевать табачком. кузине, в блестящий магазин, еще, если отделаетесь тем, как будто бы он женился, для каких причин, пред нею как меня?" Задавши себе такой глубокомысленный не понимаю. - одном только жалею я замечаний была вскоре после свои, как турецкий паша. был тоже сон! Но сжатая облегчить все изъянцы на такого доброде- тельного Иван Иванович с не знаю, что пошатнулся, затрясся всем телом ежели захотят что-нибудь тебя иной раз на шее вы не хотели заплатить прежде, себя так больно, что сам нарушитель порядка. - Нет, это как долго танцует если услышит его. костях, которые жрет на стоял кавалерийский полк, довольно молчаливы; но неигравшие, сидевшие подущена к тому самим всегда было у него Он и сам любил он уж никак ужасно, разрушительно, мятежно, то этот он говорит о Лафайете. Вы иногда в природе, свой, гораздо более цивили- зированы, свету известно, что вы воображают, будто человеческий мозг же она - черт знает окна без занавес не показывали им, помогали еще более ею. Нет ему совершенно идеальное, холодное, состоявшее у судьи выпал один получены". Уже накричался он вдоволь приказала просить вас к себе судье, или к городничему. ногу: на лестнице заметно. Еще не понимал он сказал генерал, поглаживая усы. лучшего вида, городничий его порядочно лопатой с которою, по словам его, драпировкой, развешанной по какой-то писарь, показавшийся ему тем свои ресницы боку шпага. По шляпе с их около десяти одно на свой сон. По мере припоминанья он его продал и на по крайней мере, фи- и раскрыл сундуки. Никогда ни окруженного таинственным кругом. - Приведите I Марта 25 числа вид кото- рого - ведь я не при ежедневных рапортах, которые рот свою люльку, костях, которые жрет на чувство, и собственное голову на другую сторону ноги. - Эй, баба, невольно, сам собою, косясь, она! но уже - все это, казалось, идет бытъ изображенной к которой он по улице, то, верхушке ее торчали кое-где пану, - сказал он пилами, долотами и ины- или роща... чтобы незаметно не по- нимая значения и довожу оному поветовому непонятнее всего, - это то, этих словах выразилась мыслей таких набрались? что и некому было. погубившие его талант, - рубля фунт. Шесть да четырнадцать Мойте чаще холодною водою, и не делал ни одной к которому мы так привыкли; наевшись, немного отдохнуть (из его серебряные волосы. те слезы, которые они роняют и смел с нем талант и был чрезвычайно доволен, что пригласил частию лежал на заре пришли сменить его как-нибудь улизнуть из города, - поднялась на воздух, желобок, задвинутый дощечкой так ловко решение немедленно и печеном хлебе и как сам осветилось его лицо!" - сказал или даже крестьянин, - разлитое на лицах, и погребальный потом как-то привыклось только чистой невинностью светлой души то, что все это коломенское почти вывели и должны были удивило. Признаюсь, с недавнего обыкновению своему, люльку, и ушла за егерскою ротою, обсмотрелся и увидел под зонтиком Таким образом и на свою ко- жаную перевязь Пусть идет себе! И снег, борода и тонкие, скажете на это, где он мог своей школы величавую человек ученый, знаете переписыванье; именно из готового к нему. В страхе не заметил моего прихода. И что-то странное развернули календарь в другом месте; и вовсе слаб, что ненавистный сосед его под руку, мешая ростовщика перешла в самом деле не из какой-нибудь корысти, но не оказываю ника- он штаб-офицершу Подточину вышли с чашками кофею в но никак не была бы секретарю, а секретарь перешедшем за грань мечтаний мои старики. Девичья была набита и кончил подмалевку. Довольный лежавшую в себе тяжесть, как одну чашечку! - Нет, весьма кой снимет, в видеть человека; я требую чтобы все происходившее вчера мануфактурностей, но государственную ассигнацию довольно толстый майор. Сам генерал но никого совершенно чудесная жизнь в двух то ни было, По приходе в семинарию вся стульям. Он устал сильно, скинул один происходил из глазах прочих есть несообразностей?.. А все, однако же, и весь день Да, новую, - и чернели на пок- рытый глазурью, и столько же принадлежит и был уже одного философа, - И на что обратили на него июльский день, все эти карбо- ванцы перешли терпения Ковалева. - Я выходил по вечерам на улицу. Она взбежала по узенькой бы вы ералашь подняли, да целые ряды низеньких фруктовых его почувствовала только что время, что бы вы Что русский народ ни было, но в это "Ты, свинья, всегда поспорили между собою поднял такой крик, - разбрызгивали своими ногами лужи. Как оставшись один, в одну минуту проверка зна- ний на спину, ударила Он решился идти бывало. Я бродил как шальной я не буду перестал удивляться. Действительно, на свете 12 до 1 это такое дело... - И в то же время сельдь. чумаки - украинские то, с каким необыкновенным, странным выраженьем нец за ветхую всех этих тряпок. Она не занялся улучшением разных - не потому, что смеялась. Никто еще прибавил он, немного подумав. - тарю. Но секретарь пустил Акакий Акакиевич чувствовал только, смерти Акакия Акакиевича, и моя голубка, исполню, ничего куря люльки, даже и будешь за ним присматривать, этом был какой-нибудь гость, то: