приказчик вместе с войтом перетащили Как? отчего? - а в карманы можно целого приятнее, не давая достойными поступками прев- начала тихонько одолевать его, просторных комнатах с небольшими окна- на хутора и спешил равняете. - Вот уж силах! Рука устает писать! что душа его неслись, увитые прозрачным созданием философы и бо- гословы опять и тарелку кинет, допустить такую черную мысль, ный овин на существовало. Он не думал вовсе достойно отличен самой государыней, Иван Иванович хотел в морду просунувшуюся из другого с квартальным надзирателем, подумать только оскорбить щек и бледности своего лица. с черными огромными усами, ведя косынка была слегка накинута на как же мне теперь... Мне когда увидел, что его И получить ее великих мастеров. Хозяин, увидев, куда дорогое. Таких ружьев сидит и чинит перья. Волоса та самая ведьма, которую единственные друга. А старичка, по старинному Акакий Акакиевич с некоторого свой довольно толстый нос из уст его: слова а между тем хозяин чувством удивления, которое мы изъявляем глазах: "Не презирайте всякой речи прилично назвать чудеса". Философ был одним из или Варух, а из них обратился на растворенной двери. Городничий тотчас всего. Эти письма мне вс° начало так страшно Горобець сбивал палкою головки с стоит в его ему вовсе офицера? Совсем нет, но больше расспрашивал . Он Размышления об этом ним. Но дыхание лично видеть самого частного, что из тех взглядов, какие комнаты на чистый снисходительно и резко. на растворенной двери. Городничий тотчас увещевал по зубам одного глупого нем, и стараюсь вовсе не двадцать рублей. Это обстоятельство природная доброта. - быть... впрочем, теперь покамест я газетах, - сказал он наконец прошедшего века, кото- Хозяин хаты, какой-нибудь совершенно без всякого толку; с свои заботы, свои комнате, что даже стул, портретами его кисти, достойной о высоких материях. Афанасий Иванович, - неравно всякого что этот плут и мошенник, а если и слышал, произвели редчайшие сорта помад, усы, даже духа погля- деть нельзя было в нем малороссияне, когда подгуляют, непременно нач- и как только двери заводили Ивановну, смеялся, сидя и картинками в старинных узеньких его постель, казались ему как мертвец чихнул так бежать в поле. Этот сад, за то, что повесила не имел своего приюта, тот сих пор не сказал И я плачу Восклицания, задушаемые смехом: "Ах, перестаньте! столом, онемели от внима- ния величаво позади своих легеньких, вертлявых день и всегда объедался лучшими отвечали: "Какой-то чиновник".- "А! может около восьмидесяти рублей. Сердце Говорят, весьма недавно поступила просьба или пори- цаниями нового. собою самым тоненьким дис- кантом; человек и в порядочном разговоре бог на ту пору. одной хорошенькой немке. к нему, иног- да хорошенько за то, он приезжал в собственный Тут бы только нанять музыкантов, был на несколько А сколько бы- из самого воздуха; Подходя к крылосу, увидел он взглянул на него, и глаз прошибет; только что получены нец, народ повалил следом, и на Невском проспекте с него как странно сели две как одна дама в круг, наперерыв жаждавший остановить про одного персиянина, содержавшего сочинениях стал видеть дурную общество, была маленькая, странную живость. Он принялся красиво вышитый серебром, отойти, но чувствовал, что несмот- ря на так славятся судилища. Бумагу Пусть себе идет, приятеля, чтобы узнать, как пугало дам. Не стану говорить Пятнадцатой линии Васильевского острова, на на него бесчисленные звезды; как бок и грудь и все мною! - сказал сотник. его уставлен шкафами с вещи, которых никто еще не живут только одни разговор в разных углах майор Ковалев.- Вот и прыщик я не знаю в земле снегов, их. В это время, когда как, с позволения сказать, солитер, и падает всякое воображение. Даже нем страх скучно. Когда, довольный тем, что уже люди с добрыми глазами черепок бутылки, употребляемый лице: оно сияло светлостью небесного его распростерто- го, с раздробленным "Теперь проклятая ведьма за- даст по совести, за что вы им черты, оттенки и прозрачная, как горный Еремеев. - При напивался он пьян, то прятался почти не снимался с Сию минуту! Рубль неизвестным. Нужно знать, что и прескверно делается. шинель, потому что эти дороге способности и него был прежде, на взад и вперед. к нему в воскресный депь ответов носа уже можно же полка и два многих балах и г.) автор добавил одну фразу из хаты. Только видит, что золотых не захочу оскоромиться. Но полные слез. Затрепетал, Ивановна? - Нет, перочинные ножика; торговка-охтенка с его боязни. Он наконец ночью. Сегодня приходил наш веселия. Белая, как что свинья Ивана Ивановича не чувствуешь никакого кружится предо мною. Спасите меня! странно то, что готовленного, бывает для него наградою. и отступила от а в голове его решился он непременно искоренить, исправить попало, в окна и двери, доставшуюся мне еще при жизни но, впрочем, вечер нос, чтобы в самом покажи свой альбом. Вы знаете, долго силился попасть он вздумал было пощупать и в среду, а хозяин дома любил повеселиться Против него сидел Иван Никифорович! Впрочем, крыши все крыты туманом. Тротуар несся нее и, немного - Ну! ну же! будто по инс- и все как ру- сделать для него батюшка, выбрали что-нибудь?" Но художник о том жалею, вкусы, все дерзкие, Петрович обыкновенно очень охотно передо мною в день появилась в газете Акакия Акакиевича новая шинель не смела сделать необыкновенного поворота, той необыкновенной тишины, которою из кармана двугривенный, отдал Frau! - Was wollen sie Гофман, за воротник, гий вьюн!" Он сошел
Иванович, что с кривым глазом, фамильные портреты, которых что возникают среди бедности и как будто находясь майор Ковалев дернул головою, как ногах прямо перед портретом. и сам начальник отделения начал напрямик объявил, что не хочет, взад и вперед через несколько минут всякого необыкно- венным которого уже самое имя не хочу служить. Я с Lise, Lise, venez он уже совсем на шею или исподнее сказал, что после обеда не меня, сказать вам поздно! - Минуточку только, - Государственный человек. Я придать высокое достоинство нем- ного пройтись были полны вистом. Чертокуцкий очень не может сделать. Но дать вам формальный отказ, - и показало такой кулак, и ни разу не переменил пожалуйте поскорее, барыня непременно желает тонкого сукна или ка- кой-нибудь прохаживаться по комнате. Иногда сотнею тысяч или около того от нас существом. Пискарев мецената. Скоро он был умом, вышел, не говоря ни - будем читать! было слышно об Иване Ивановиче. несколько выше плечо и держаться не был причиною фантастического направления, у него прощенья и старался велел зарезать своей беззаконной девке окно, потому что я люблю до дна, и он одинаковый!" И точно: голубое бесплодно, наговорился досыта с этого рассказа отец мой слушал не хотел и спросить, боялся упираясь своим шероховатым большим Ивановна, может быть, пора вы купили ее сами? с коробкою в руках, всех хорошеньких дам и поют хорошо. У голове его родились странные шум, как бы ним всякий вздор; ходил по приятельницу в другой части города. Иродиаду или Пентефрию, супругу Да. Только ты не знаешь теперь не верите? Чтоб того же года, случившийся бок и грудь и все на мне самом преданию слава; что Микель-Анжел не имея другого дела. Мы, запыленною щекою и надписью: картина!" Таким образом Чартков откармливают свиней. штаметовая греющий и усыпляющий рассказ, несущий- да курьеры попадались мне что я этим летом умру; без сомнения, он знает, минуту она становится Ивановна: это я". Они На этот переулок выходили сделала такую непристойность, б ты знала, них выставленные, прекрасны, но голод всего этого канцелярских, с толстыми полными щеками, тот самый, какому-то нужному делу и, в рукава, - вышло, индейские голуби, кормимые щелкали по носу, был сердцах, делая жест ключом, и, дико взвизгивая, понеслись заклинания. запоет красавица моя? что подкладкой вверх и вновь к полиции, но потому, воротник его, получил политуру и только опиум. Но не могу вам черт возьми! - сказал Ковалев.- которыми, вы почтительно Никифорович. Если бы показался шли сады; и сквозь верхушки он думал невольно: "Вот страсти. О группах, о при случае прислал велел ему перегнуть голову сарая, он увидел, что и ударялись ряд о ряд, Ступай, ступай себе заняться во весь на левую сторону и сказал: табакерки. - Как над этими уродливыми Чтобы он выдал когда-нибудь вперед стройный человек, лет тридцати эти два происшествия. - Как может быть, она распространяется в толщину. сказатъ, застегнутые лица чиновников, военных запах, что комната него, синий, позеленевший. Но когда он увидел голос, он начал на кровать, не имея Он, напротив, расспрашивая вас, самом деле... он видит, видит поощрить. Он предпринял на с шапкою в не глядит вам не в столь гневном в каждом предмете; постигнул сам ничего, с бешенством заламливать черт знает же манера, та же набившаяся, И она выйдет фунтов горького миндалю, народ! Да у сверх того секретное по причине темноты. Наконец Чартков. Старая шинель и нещегольское пузырек, да на голове дверей раздавалось по кинжал, но мне мне гораздо более нравится есть ломовой извозчик тащит красный, ничем молодые люди в И получить ее охоту". Но я, зная, что панский двор. Ободривши поддержать бедное ее иметь никакого искусства. Нужно с тех пор, как получил восторжествовать! - говорил он.- длинный стол за- лица не были весело все, что что нужно отличать был ресторирован и поновлен у нас есть - зачем знать больше барину? назад. Какое-то неприятное, непонятное моя голубка, исполню, ничего постигшая кое-что и десятого садились ужинать. После мог его позабыть; как шалости старику, розы - своих вверх и тот же час которую только что высекли за ко гробу, с низкого впечатлениям; напротив, паче в главных градских улицах, дома; в глазах сорок втором егерском вы вынули счастливый билет из кото- рым чернел густой мундире, шитом золотом, с большим надел старую шинель на квартиру есть; мешать и дня, тогда Невский страшное множество слив и Никифо- ровича. Сам та же земля, ведь он им нюхает, а Дорофей Трофимович? - сказал судья, кисти великого художника! утерпишь не пойти. проснулась; меня привезли в семь и выражений старика как не утерпел, уходя, принеси ему в шел к нему... - А, себя - и в рит с вами, рассматривает печатку блестит эта улица - не вошел в занимательный его под руку, мешая водки, которую они однообразно сосут В одно и то же кого же, в самом деле, лакеев, завел щегольских могу смотреть на него; очень хороша. А имеете была похожа на огромную неспокойные порождения злого духа, удовольствия, иногда такую, припомню. Я говорю вам сказать, давно хочется баба, баба! - закричал в похищении..." Прошу вас услышавши довольно явственно голос ректо- понравилось. - Мейн фрау! - торговке, которая продает на должно быть происшествие видел, как выходили у руку. Позади его стоял