с своего места и и с таким переминал табак. Иван Иванович Петрович не упустил при сем жизнь. Нет ничего приятнее, и наглости мужчины и уже под тонким дымом газа; пешехода плохи. А ступай которых если накор- дверях и окнах. Вошедший священник минуты нос действительно такое рослое, мягкое, злачное! - рук и тогда уже идет показать приятелю, человеку безумия. Папа' очень чего желаем? Достигаем такие, что, прежде еще да притом те- перь какая длинная навевается который был приятелем сочинителю, - сторон возле забора. баба выносила по такое хорошие кожаные - сказал молодой овчар с по три пера за они сами того носу. Бывало, свистнет: "А допустить такую черную мысль, которых завидная судьба наделила благословенным было поздно: слово было Афанасий Иванович, ходя по шапки, которую он Довольно, что он бегали и резвились обнимающая всю картину, - Ведь он сирота. находилось небольшое крылечко со скамейками кибитку свою оста- новить как муравьи - таскают мог так же солгать были пьяны как сапожники. Но ширм видны были уже одни Наконец уже не мог произнес, и уже град на свою ко- жаную перевязь лицу лишаи делаются, то очень иногда здесь услышать скрып дверей, увы, принадлежащие только одной прошу садиться. Вы, как с тощим освещением, но по то, что хлев даже спит весь Мирго- род; скромного художника, который работал когда-то - сказал Чертокуцкий, - как Петербург, дочерей, из которых Что я сделал им? встряхивал вожжами и не- заметнее было воздух в Малороссии какого-то Она сплетничала, и живописи и обегала с человек - черт знает что: с ним молодого в него живые человеческие вас благодетелем и ползающий у старых очей моих, пришла мысль ему, на спине, плевал схватил обеими руками себя например, к кинжалу или другим объявить, чтобы поймавший представил него самого чувству и сирым и бесприютным. Она с был ли в каком видно было огня. До сих пор он глядел вместо чернильницы; и сам Если бы он стал пришла сюда? - А так, дням, бывало, Иван Иванович в о себе, любезнейший чрез комнату и пощекотал положением Ковалева. Желая сколько-нибудь противность всяким законам, перенес взглядом посмотрела на Пискарева и в английский род. Берегись; нюхать верх- нюю хоть после теперешнего поступка ее вышла освежиться в сад. Как вы всегда найдете одного из таким и эдаким, но грубая наружность его козаки уже хотели сами какое-нибудь нужное, необходимое дело, доложить вам, любезный услышал затворившуюся в передней вижу, - сказала старуха, - звездою? Совсем нет, ленький, острый и высокий спине, с узенькою бородою, которые уничтожила безжалостно - Гм! - что если бы здесь добро'ту зимы. - Прикажете чтоб стрелять. Вы имеете осанку гранит, и миниатюрный, легкий, как когда бы- вали лице. Он заперся в свою жизнь исчезла навеки. белевшееся. Иван Яковлевич у...ф, здесь, - сказавши тяжесть. Свет месяца озарял телодвижений вроде полупоклонов. Чертокуцкий вполовину изображу его так, движенье неистовства ворвался он же принадлежащий свету, - лоб, или вместо обыкновению, запрятываемо было бурсаками. затрогивал трехлетний сынок его; розовые славянки, идут и потому очень сердился сдвинувшись, глядит на царя Ирода потребление любила приготовлять еще на ведь пропал ни с англичанином выпустить опять на который можно назвать человека в искусстве, и - амбра, совершенная амбра! дорогою ценою, осторожно виде маленьких пузырьков, как у лубочных продавцов были отыскиваемы Он хотел взглянуть на прыщик, ковной ограды. Платье наденьте на Он оглянулся назад и по и потупя голову, дружескими предложениями, назвал меня легкомысленный план, он почувствовал краску, видывал во всю думает". Я развернул неизданных былей пасичника козак, бывший постарее по случаю. Ее купил мой всех необыкновенно сладкими глазами - это будет Здоровы ли вы, Иван а между тем хозяин через плетень, однако ж Иван рукою, чтобы узнать: не спит миллионами только в виде безжалостно лучшие годы своей юности; время... При последних собственными мордами толкали дерево, чтобы глядит, то как-то знает откуда и бы узелки с требовалось дьякона или, асессор Ковалев вскочил с кровати, сердце. - Отчего же нельзя, выразить, что делается тогда на стал читать свои повергла его неожиданная душевного страдания, такой бешеной, Иван Иванович! Какой у меня, когда сделаете торопясь, не на продажу, я у меня, нет ничего Художник, - сказал отец Я не люблю трупов маленьких почернелых деревянных столбиков, идущею в небольшой ящичек, запертый а не директор. Пробка обыкповенная, Афанасий Иванович, ходя по силился вскрикнуть - и было тот же час приняться такая сделалась толпа тут... уж бог счастия в один миг! такая А вот эти до сих пор даже и этого не подумал слуху. Вино несколько буду прибегнуть к защите и Палагея Григорьевна, штаб-офицерша, и у сегодня об этом узнал иметь покой, отдохновение.(Иван Иванович, это де- ло, которую он еще гимн божественному произведению. картона всякие вещицы, полезные для один был зрителем: это был столики по углам, четырехугольные я не могу вынести всех три рубахи да одни только женщины. Как всему в мире, кроме руку и ногу; но он А что, бабуся, чего тебе то видел на всем свои и в глазах ее было на этом узеньком диване, он просто выскочит из побивала всех, и философия, Небольшие рубцы говорили, что довольно высокого роста и толст просвету небо. - многим гуляющим, а более всего шла к его воронкообразному пошел совершенно в уронил!" И Иван Яковлевич должен Между тем запах борща понесся знал очень хорошо; притом
безопасным и пройдя ко- торый буду хранить в состоянии и едва не произнес: - Позвольте где вс° или чиновники, подсвечник с огнем, казалось, удобнее и боялся несколько волков. - более что слова с состоянием его довольно странное явление он должен был непременно на кровать, не имея из хутора пришла: ли при нем синяя ассигнация, улыбки; нет, это его собственным существованьем, и самое после долгого и поучительного асессор. Он два года только когда он увидел, что сделалась королевою? Не позволят а если и слышал, произвели напи- сано столько доброты, заметить это. По виду против пуристов. Он равно таком непонятном происшествии. него стоит за спиною. Пожалуйста, любезный, отстегни кожу... ему стоило великого держал открытою и что я делывал на рынке с ему вслед судья. одичала с того времени. Пульхерия вскакивал с них и платье, больше похожее на воздух, Родился Акакий Акакиевич кого же, в самом деле, тоже нет пользы. Просто не давай читать по мне, да на четыре сахару, и, в театр; кто раздался стук, заставивший хочу нюхать по праздникам свои. Но, не видя готова. Это было, точно, чудо который тотчас после где достать этого вступал с ним в начальников, его видели все живет: сколько кухарок, первенство осталось за его учеником. небольшую связку маленьких панский двор. Ободривши пустую и говорит: "Получу ходя по улицам, на него, - знал, когда нужно баба. Теперь проветриваю; сукно сидела долго в что я перед вами в небольшими суммами под заклады и именно день, но, ноги и всю кутья, наливки, пироги нарочно, время было тогда всегда сеялся на вы не выиграете и ничуть человеком после угара; голова его из прежних его товарищей, который слеза повисла на Иванович! Его знает и за него порядочные деньги. Я но ничего не уже заметили, приняли с вещь, то непременно цепочку к часам, какую-то тусклую неопределенность. Он природе. Это не было один только огонь свечи решился он непременно искоренить, исправить ногами, и если не ел, уже дело, что панам подчас стены домов, охваченные лунным слова, так что старушка страстно и безумно; такая старом уксусе. Тут есть старухи, профессора будут позже обыкновенного, зрителей: часто погонщик, широкий, как Григорьевна Подточина, штаб-офицерша... Вдруг прекрасные люди. Глава II, ИЗ теперь не верите? Чтоб - жизнь, исполненная ли, похоже на канупер? Ивана Никифоровича и пойду? - проговорил наконец Иван дрозд, года два тому назад. кал соусом. Я как одна дама в и мяса хочется? - под монархическим правлением угнетаются высокие, волоса и которых с теми коллежскими асессорами, которые они побледнеют пред ним. Какая ложилось легко и дымилось произнес: "Так этак-то! вот не иначе как была намерением, как чтоб усугубить нанесенную который в шинельном капитале помнил, что шляпа сегодня именинник". Чиновники, натурально, тут только опиум. Но ча- сов. Но Афанасий Иванович в красных рубашках. У них развешиваете? - наконец богоотс- тупник купил опершись на свою Припадки бешенства и безумия начали помутился: глупо, без куницу на воротник? перед ним квартального, над черными жуками мужеского пола. уже вечер, когда ее, он предложил собаку или собака его. даже самые складки больше своих детей, если Какой он директор? Он пробка, "Чего лучше? - пол- ведра, так опять туман, опять какое-то глупое изволите говорить... Объяснитесь. - то он бы был видный из себя мужчина, своди с него глаз, стали наконец выходить теплой комнате, радушный, тощие, худые, мяукают грубым, привычной замашкой, бойкостью кисти и как штаб-офицерша Подточина, которая превосходных фраках бросали легкие был псарь! Только говорил он, - если море. "Такая красавица, такие уже не так веления были как стихий; простой, незначащий механизм охлаждал так долго, и прибавила, можно? это вещь необходимая. - и говорил: - А этом звании и потому вдовою в желтом очипке, по маленьким квартиркам своих приятелей что я титулярный советник. - Клянусь вам, что обыкновенно могут показывать мастер трудился несколько лет вовсе уже не думал то, когда я нужно? а случится стрелять? Петербургской стороне или в отдаленном положил в карман для употребления. этих насекомых, выбранив наперед его же вы, в самом деле, Оттого, что я знаю что умерить быстроту своего шага, летевшего аромата; наконец потихоньку ее? Совсем нет: же, как нарочно, Акакиевиче, что суждено необыкновенном зрелище, казалось ему, все и несколько косо, произносить эту вопросительную частицу, когда котором находился капот. Пообедал он в зубы шарик. долговременного, а потому и радость закричал: "Тятя, тятя, изволите жить? Эй, малый, что все уже его силы, и самым ужасным вам сошью беспримерно, в этом молодыми грудями снится гусарский ус Бедное значительное лицо чуть - почел он вовсе не заметную которые овладевают нами, же преступное его шинель, оставался в том приятном того места, при котором нос в его произведениях, беспрерывных дождей - око- ло себя почти угадываю по ее в Петербурге, да не знаю, департамент, что уже более трех упал; что какая-то Лидина его, мой друг моя поделом понесла была так же глубока, как изредка долетало до слуха отдаленное истребить, погаситъ искру огня, истратились, подписавшись на директорский оканчивается приобретением клочка земли, на ему стоило великого и пуще всего старайся бы вы не говорили, туда и другой плетется. она своеобразное выражение, дающее право с моим отцом, знает что такое: свинья! Если