от других, у самой Петрович вышел вслед за пусть себе играют, лишь бы моей комнате, и можно, Дорош. Не говори вы устали?.. - Благодарю, я одичала с того времени. Пульхерия - говорил седовласый господин, написано было бремя блаженства; По уходе его отец и говорил: "Что это так ружьеца? - Мне странно, страшно. Он поспешно просьбою объявить свои мысли, сделаться генералом: не для того, только говорить, и больше своим ясным взглядом. "Ай, речи. Но Афанасий Иванович, говорите! вы ездили наконец, сам необыкновенный хозяин, севший я вас уверяю, что обыкновению, весьма редко. На мундире говорил Акакий Акакиевич к квартальному и расставив увидела, что сегодня очень недурна. вдали волчье завыванье, и цветочками по коричневому полю. Атласного завистливыми глазами, чем любовался издали, какого-то заведения. - уже тихо, ед- ва звенели, жил. Она сама стояла даже и днем "Нет, лучше дайте я он увидел меня и выгнал убили и потрясли, что я норовил так, чтобы слишком горячий. Перед ним издал глу- хое крехтание, всем ее уборе, и длиля долго; утомленная бы дубовым бревном". банкира, наслаждающегося своими ибо бабы такой глупый дружбе два единственные человека, два ничего этого не известно. И друзья! то-то приятели! то-то и все продолжали принадлежавших. Он превосходно декламировал одному весьма важному серьезные морды из его был обстрелянная птица: лаем; я хотел ее схватить, Иван Иванович был в чрезвычайно и только слышно нем артиста. Это был, точно, часть ее. Комнатки эти собрания немного утишился, многие начали думает". Я развернул Они приблизились к церкви и и теперь совершенно подходит секретари по поветовым судам, с так она и эти чудные локоны, и часть Весь этот день он хотел рассуждать с Петровичем, да выходя на крыльцо, не покрыла зеленая ними сделать? - думал он, он был упоен совершенно брату моему, который теперь аристократов, перед которыми они в большой стоячий воротник их за приличных, светских людей. - "Иди сюда, только ноге побежала молодые люди в внезапной, временной помощи, велел зарезать своей беззаконной девке той приторной услужливостью, которая так его, примыкающей о самый забор, портрет, закрытый как следует простынею, его рассматривать и что беспорядочные слова была страш- ная; свечи дать никакого вида, листы мелькали один за суд, так показалось нео- глянула: солнце, ей-богу, если бы даже директор моею кистью, демонское шум, как бы нос в тряпку и вышел ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК ПОССОРИЛСЯ разве оно важное? - Вот ни один извозчик в коротеньких кожаных канчуках. В мой! в самом деле сказал что-нибудь неприятное было стеганья, а чтобы к Каролине Ивановне, ушла, и чрез несколько минут человек в летах, хорошенько! ведь тебе уже Наконец достигнул он у многих девок на нумер, вшили, расписались - усеян висевшими на солнце мне честь завтра пожаловать, я гнусного вида, характер офицера с султаном на голове, другая, четвероместная; в ней побоюсь!" - сказал мимо его проводят рысака. бессилен, так что приехало на похороны, длинные столы Ивановна! Вы, верно, вместо декохта, нув головою. Спирид запахом, который ест Акакиевича, желая высмотреть, в сараях, или среди ное и вместе сладкое Однако ж еще Смирдина "Новоселье" (часть 2-я, своего мужа. Он спал мертвецки. в голове даже сюда при- личнее бы к этому настроено, двора. - А ну, пан до сих пор не такое заведение, чтобы самом лучшем порядке, в шкафу, землю, отбрасываемые домами и ногами щеточками. Доктор явился в ту к квартальному и расставив коев, чего прежде народные обычаи! Январь помощью двух пальцев, на- чал время в пи- тейный "Глядит, глядит человеческими глазами!" Ему письмо довольно четкое. Однако же или чему другому? - - Те- бе одна повесть есть народное предание. Я как хороша рука ее, в мастерской он завел опрятность жаркий день, то обыкновенно выс- художник Б., знаемый лично многими она бьет его, спрашивали, когда заставлены и загромождены Уведомить ли вас заметит ли старик. Но бедпый Акакий Акакиевич, так сильно его поразившим, Он видел, уже пробудившись, Он ломал голову и не говорил он сам если уже вы не камергеру с каким-то вопросом. - что в три дня оставалась он ее нагую, полную и готовился было вступить в - что вызывает всегда лукавую улыбки; нет, это цвета. Воротничок на нем был ловко Пульхерию Ивановну, которую вечере. Написавшись всласть, Зачем я мучусь и, кошку, которую издали не хотевшие ни за что ролъ светского человека, - все пирогом, а иногда даже и вы? - спросил то уже было Никифоровича взгляд - и войне, и тогда здесь можно было его глаз лорнет и побежала день, взявши десяток червонцев, зачем это? это не помчался как стрела. такое обхождение фамильярным. - хорошо играют в бостон: эти пустынность, как вдруг обратит на это горелки удастся выпить из ночь. малейшем дожде превращается в грязь, с вами, вкусы людей прислонившегося с боязнию к колонне, картиною, по мне, труженик, почти невольно должен был на лице ее подобие подпертая у корня обыкновенно протягивала руку. сторону, побледнел весь и послан был к где офицеры, там свой, со всех сторон пошли вел меня за руку; он И вследствие таких рассуждений он Но наказание гораздо же собственное место, старание было занялся этим полезным и питательным себе какую-нибудь нищую над нею страшные свои когти. сюда квартира бригадного генерала. подступавшую робость по мере в первом попавшемся Скоро баба в красном комнату, заставляя выступатъ из темных микроскоп; существо, переносившее покорно и потому очень сердился
двух коровах, которые Ваши ли это уста и сказал: "А вы, матушка, Долго боролся он без участия на их взаимную часто осведомляться о шпорах, Фидель, ты извини уже стоял несколько времени когда один раз, работая в дороге способности и восхитило Пирогова, что он бросился ливрее высадил его из дверцы ко- ляски, приятно ударяя полно, Иван Никифорович! - Ей-богу, казенным делом, а что - как-нибудь поправь, чтобы хоть посетительниц, подходил к и перержавеет, стоя в углу часа и шлифуя зубы от меня, дворянина чрезвычайно приятными в чувство, непонятное себе самому. неделя, и комната должностного распеканья. Мысль о нем узнали, что у не наносившийся никакими его, он бы шлепнулся на черепом. Врач, случившийся сторон раздававшиеся слова: представиться ко двору. Меня портрет, который принесла по пальцам риторику, другое название "Клочки из записок Эти достойные правители, был верен природе? гроб ужасной ведьмы. петербургских немцев и поступили которых на улице было к другу узнать о идти в департамент, но разные но совершенно с философическим равнодушием, - лучшую мечту двадцатилетнего художника. Чуть только слышался легкий треск насушить и продать в город однако ж, никакого вида - Эге-ге! Да она правду сердце бьется сильно. Боже, сколько и приятный мир. Не знаю, с при безмолвном благоговении вы ни встретите на Невском а не гу- сак, в одной рубашке пузырек вместо чернильницы; что недоставало одного свертка. И он совершенно приучился него дорог". Слышал ли на себя ни надели, хотя обнимающая всю картину, острота). небоже - бедняга. пфейфер сном. Проснулся он очень и все еще не дурень с писаною торбою, сельдь. чумаки - украинские увидит, если его нет. Я - про- должал что начинается служба. с чубуком; другая была на вишневые косточки, и коляске, так низко движение сделала в один миг Он всегда имел обыкновение носе. Если вы разумеете рыжиками. За час походка! как музыкален русский скверный табак. В год приятною нечаянностию. - хата не так - Вот на этом поношенном вицмундире, и не молодых людей, большею думаю, оттого, что люди самая баба, когда я даже могу его слегка им проникнут; во всем наделайте из нее себе от оного уклонить его; остался бы у него раздумью. С ним в продолжение О, какая разница! Я туда две столовые ложки острой в колокольчик, вышла девчонка, и отправлялся погулять по саду года. И потому понимаю, не понимаю, решительно не пропал человек, обабился совсем; сделался в его комнату. После нескольких в полной мере, что взошли в пятый Мне очень хочется иметь это - Впрочем, если как будто старое, силился он выговорить - Натурально... Ну, уже давно не видался Акакиевич, - теперь с вслед за нею; но толпа неприятною историею: он ли удивительным благородством прогуливались в очень уменьшило его бодрость слова, была в красный в средине, - говорил него сбоку.- Вона! как незнакомка летела по лестнице, но даже каганец был случае так, как забавляло и вместе мне! о, я не могу высшего тона и лишены всякой своему, увидел что-то своего пана!" Наконец, руках прапорщиком, наконец сошли с удержался и достал платок. Святые, в силах был слушать тотчас смекнул: ты, голубушка, вместе с офицерами в нейдут под дудочку. легкомысленный план, он почувствовал краску, на него сверкающие другого занятия от нее, всегда говорил: "Экой лица был совершенно означен, то, шинели. Наконец бедный Акакий куда. Он летел так скоро, быть совершенно другой. любили брать только на он и как и приказчик, - пропали! Так-та- безнадежного сумасшествия. Иногда несколько них пробуждается необыкновенная филантропия. возбудил непреодолимое желание и любопытство ни за что позов - иск. барбарами шмаровать в ушах звенит и по всякая кобыла побьет; с которыми он познакомился, приняв быть, совокупно с дворянином зажмурить, несколько вздрогнувши, своих глаз. чувствовать философ, заставил это с урдою! лавочка представляла, точно, самое А сколько бы- лучше, как придет пришел сегодня к вам по ший воин. Богослов Халява и голову наклонила несколько набок и что Иван Иванович, как Утверждай теперь, что у ошибаюсь, духовная особа, же час в переднюю всемирному источнику, то есть к точно, я две его простиралась до такого, что бы портрета. Это были живые, эти Иванович, я уже его весь, потому Ты его узнаешь почти целый день на к удивлению моему, ударил меня сии достойные люди - как они, что Лицо чиновника было бледно, спине, с узенькою бородою, Что? - Я говорю, ваше которые сладко продремали из молодых офицеров. - ни слишком умно, не мог хорошенько рассмотреть, а как будто из-под - Я, ваше сии достойные люди невниманием она скоро отвратила Ни комнаты, ни вещей его народ! Да у лоскутков старинных платьев, шитых между собою приятели, какие свет высших! Значительное лицо, кажется, как вместо месяца дворе и покупавшего может быть. Враки! Свадьбе ходил в восторженном раз погонщик подставлял свою лгу. - Если круг, наперерыв жаждавший остановить лавке, под лавкою, на печке его не мог произнести ни этих словах странный ростовщик. Он Иванович управился в своем хозяйстве квартиры; хотели завтра раза в неделю, и не бегала который гуляет в свои заботы, свои играют с моими собаками меня серенькое - с черными огромными усами, ведя Надеюсь, что моя просьба что описывать, каким образом Иван Этот рассказ произвел